Пир во время 2008-го
Тема «возмутительных» бонусов топам впервые широко зазвучала во время кризиса 2008 года. Тогда выяснилось, что пока оставшиеся без работы и зачастую жилья, обремененные «нестандартными» (высокорисковыми) кредитами граждане США и Европы едва сводят концы с концами, компании и не думают снижать премии своим топ-менеджерам даже в условиях снижения прибыли.
Несмотря на противодействие властей и атак со стороны СМИ и общественности, за посткризисный финансовый год оклады директоров европейских компаний только выросли, составив в среднем около 1,2 млн евро в год. Рост бонусов в банковском секторе измерялся в десятках процентов (40 % — в Великобритании, 18 % — в США). Если учесть, что в западных финансовых организациях размер оклада, бонуса и выходного пособия устанавливают не акционеры, а советы директоров, то ограничить их могло лишь такое иррациональное и далекое от экономики понятие как совесть. И тогда из уст СМИ в адрес банкиров слово «бессовестные» звучало чаще всего.
Российские банкиры во время мирового кризиса 2008 года также не остались без бонусов. Причем средства, привлеченные у Центробанка, тратились не на погашение долгов, а на увеличение активов. В целом бонусы топ-менеджеров крупнейших банков страны исчислялись в сотнях миллионов рублей. Некоторые банки пошли на символические сокращения размеров премиальных, другие — наоборот, объяснили их размер инфляцией.
Словом, 2008-2009 годы показали всему миру «звериный оскал капитализма» и научили, что для корпораций глобальный кризис не является достаточной мотивацией для экономии на зарплатах и премиях высшему руководству.
Любопытно, что в это время власти как бы рыночных и демократичных США и ЕС приняли ряд мер для ограничения размеров бонусов и «золотых парашютов». Швейцария даже с переменным успехом провела несколько всенародных референдумов, однако после восстановления экономики у этих стран не было повода проверить эффективность реформ. Зато такой повод появился у России.
В России
В нашей стране выводы из полученного в 2008 году опыта, казалось бы, были сделаны: в 2013 году президент Владимир Путин подписал указ, обязывающий руководителей госкомпаний раскрывать свои доходы. В декабре 2014 года это было закреплено постановлением правительства, утверждавшего конкретный список таких компаний. Однако ряд компаний с госучастием, включая «Роснефть», РЖД и «Газпром» отказались публиковать доходы своих руководителей, ссылаясь на то, что указ президента распространяется только «на государственные компании (корпорации) и иные организации, созданные федеральными законами». В то время как вышеупомянутые компании являются коммерческими, и их руководители не работают на государство. Позже такую трактовку подтвердило и правительство. При этом представители компаний довольно бурно реагировали на инициативу кабмина о раскрытии доходов управленцев: вице-президент «Роснефти» назвал это популизмом и бессмысленной борьбой «отдельных товарищей в правительстве», а глава РЖД и вовсе заявил о вмешательстве в частную жизнь и пригрозил уходом из компании.
Вместе с тем некоторые компании все же поделились отчетами: та же «Роснефть» опубликовала данные о доходах членов правления, состоящего из 13 человек, включая самого Сечина: их совокупное вознаграждение по итогам 2014 года составило 2,8 млрд рублей, что является самым высоким результатом среди госкомпаний. Примечательно, что из 215,3 млн рублей, которые за год получил в среднем каждый топ-менеджер компании, на зарплату приходится лишь 27 %. Остальные 43 % составляют премии, 30 % — «иные виды вознаграждений» и компенсации расходов.
Заработки руководителей других компаний посчитали любознательные журналисты. Вышло, что среднее вознаграждение топ-менеджера РЖД в месяц, согласно расчетам РБК, составило в 2014 году 4,815 млн рублей — и это один из немногих случаев понижения доходов управленцев крупных российских компаний относительно 2013 года (6,057 млн рублей). Среднемесячные выплаты менеджерам ФСК ЕЭС и вовсе упали почти в два раза, составив 4,575 млн рублей (в 2013 году — 2,462 млн). «При своих» остался «Ростелеком», незначительно шагнув в сторону понижения (2,090 млн рублей в 2014 году против 1,922 в 2013 году). Самой скромной госкомпанией в расчетах РБК предстал «Совкомфлот» — там средняя месячная выплата составила 1,605 млн рублей (1,17 млн в 2013 году). Показатели же подавляющего большинства окологосударственных компаний в той или иной степени демонстрировали рост.
Банкирам ограничили бонусы
Если динамика доходов компаний реального сектора изменялась разнонаправленно, то «большая тройка» госбанков в связи с сокращением прибыли решила затянуть пояса. Члены правления «Сбербанка» лишились 21 % дохода относительно 2013 года, заработав за 2014 год 2,72 млрд рублей. «Газпромбанк» сократил денежное вознаграждение членам правления с 909,54 млн до 660,5 млн рублей. Наконец, ВТБ в феврале заявил о снижении выплат топ-менеджерам в 10 раз. Причем, как отметил старший вице-президент ВТБ, в случае отсутствия положительного результата в 2015 году, топы ВТБ рискуют лишиться бонусов. Однако уже в начале апреля кредитная организация сообщила, что не только не сокращает, но и увеличивает прибыль топ-менеджеров на 19,4 % (это 1,64 млрд рублей на 21 члена правления или около 78 млн рублей в среднем на человека). Кстати, глава ВТБ Андрей Костин в декабре прошлого года (опровергая данные Forbes о своем заработке в размере 37 млн долларов США за 2013 год) заявил, что в 2013 году заработал только 200 млн рублей, а в 2014 году — 240 млн рублей.
Между тем Центробанк в середине апреля заявил о намерении ужесточить требования к системам оплаты труда сотрудников банков. Отныне рейтинг банка в классификации ЦБ будет зависеть от соблюдения им четкого правила: размер бонуса не превышает 40 % от общей суммы вознаграждения управленца. Так регулятор планирует уберечь банки от назначения высоких зарплат топ-менеджерам при общей их убыточности. Госдума также откликнулась рядом предложений и законопроектов на острую во время кризиса проблему «заоблачного» разрыва между средней зарплатой в стране и размерами вознаграждений управленцев.
Дать мало от малого, много — от многого
Как отмечают аналитики, зарплаты топ-менеджеров и рядовых сотрудников отличаются в 10-15 раз, и это в лучшем случае. Месячный оклад топа может с лихвой перекрыть годовой доход рядового сотрудника и даже линейного руководителя. По сути принятие топ-менеджером решения о временном сокращении размера собственного оклада может сохранить для компании нескольких ключевых или просто хороших специалистов.
Что интересно, подобная практика существует. Хотя и встречается в основном в среде малого и среднего бизнеса, где разрыв между доходами руководителей и сотрудников куда меньше. В общем, все как завещал мудрец Ибн Абд Раббихи: дать мало от малого — похвальнее, чем много от многого.
Руководители же корпораций весьма нервно реагируют на перспективы употребления части своих «кровно заработанных» на латание дыр в собственном хозяйстве (то ли не чувствуя его своим, то ли полагая, что у подножия Олимпа все как-нибудь само образуется). Однако к урезанию аппетитов не готовы не только топ-менеджеры флагманов российского бизнеса. Не готовы к этому и акционеры, которые стремятся мотивировать управленцев работать с полной отдачей и напряжением сил, обещая циклопический бонус по итогам года. Это и не удивительно, ведь цена ошибки руководителя сегодня слишком высока, а о завтрашнем можно подумать и завтра.